| дон Румата Эсторский | ||
"Вот они, те леса, где полно черники..." (Иосиф Бродский) |
||
| Farenheit | ||
|
Реминисценция ж. так я никогда не скрывал сильного влияния Бродского на себя. |
||
| Farenheit | ||
|
солнечный червь уныло скребет стекло. я помою окна, если тебе так надо. "весну - говоришь - впустить" и её тепло, чтобы стекало в будущий котлован ада. я прибавлю мысленно тридцать дней - хорошо если будет дождь в эти сроки - ты разгадываешь кроссворд повторяя "где же я слышала эти строки..." и когда я приближусь к уху ответ шепча - ты рассмотришь ветви в окне за шторой. на зеленых листьях который час пляшут волны приливные золотого моря. и тогда понятно, что штиль пришел, что в сравнении с нашим с тобой покоем он наложит в реальности ровный шов на таких же как мы сидящих сейчас по двое. лучшее, что сейчас можно сделать - раздеться, ощущая как мир вовне так ещё чист и молод - ты наконец накалываешь меня своим сердцем как редкую бабочку заботливый энтомолог. |
||
| Farenheit | ||
|
на гортань пришит бубенчик и звенит. и звенит. без тебя весенний вечер извини извини зелень стелится картечью из земли из земли у тебя все чувства речью излились излились разлетелся по земле я словно дождь словно дождь расплескался по аллеям не найдешь не найдешь |
||
| Farenheit | ||
|
вот и нашелся повод вернуться к себе домой - электрический голод, друг мой. вот и нашлась та песня, чтоб выплеснулись слова, опухоль не исчезла сама. опухоль разъедали время и белый яд. и в затянувшейся драме я был не виноват. да и потом - осколки, прочая дребедень, глубже и глубже только в груди моей. Но не найти к нему трОпы - крОшится белый хлеб, а впереди лишь топи, и сзади - холодный снег. |
||
| Farenheit | ||
|
попурри я закрываю глаза - вижу хордовых племя, и они ко мне ползут - показать новое время, а рядом матерь богов - потерялась и плачет, ей не сбросить оков - её борьба и неудача, еще одно клише - я знаю, что за шторой прошлое разлито как спокойное море. Лето, прощай! Хлеб из пепла и слез я вкушаю покуда не задан главный вопрос, покуда вертится волчок, покуда мне хорошо, но только всем необходимо вырасти из шорт. Прилечь, усталость скрыв от зорких глаз, Сберечь в себе прекрасных неистертых фраз. Теперь проглотишь плотву, такие вот дела, не поменяешь линолеум, все пошло на лад, мальчик - зима отбирает речь и слух, а в трамвае тебя прикончит стулом Пух. Смерть не сметь заглядывать в лицо, я выловлю тебя в конце концов жилы напрягутся - потяну за сеть, так что остается сказать мне "здравствуй, смерть!" Прилечь, усталость скрыв от зорких глаз, Сберечь в себе прекрасных неистертых фраз. Без спутников шагая, где лампа не горит, зеленый абажур чей навылет был пробит, по комнате кружа с прохожим не столкнешься, под веком же дрожит незолотая роща, зеленая как все его сады, где волны вытирают все следы, где нет потемок сколько ни гляди, где месяц путь любому осветит. Прилечь, усталость скрыв от зорких глаз, Сберечь в себе прекрасных неистертых фраз. |